«Где знать на матовом стекле и Северянин также» — так писал известный поэт о таинственном «ателье Мрозовской» на Невском проспекте. 1-ая в Российской Федерации дама, которая занималась проф фото, она запечатлела на собственных снимках писателей и научных работников, актрис и аристократов, ею восхищались фотографы-современники, но в наши дни она почти забыта…
Фотографии, сделанные в ателье Мрозовской.
О жизни этой женщины, открывшей россиянкам путь в профессиональную фотографию, известно разочаровывающее мало. Даже дата рождения Елены Лукиничны Мрозовской неизвестна, лишь год смерти – 1941. Ее дядя был военным генерал-губернатором Москвы с 1915 по 1917 год, брат занимался механикой и искусством. Мрозовская начинала свою карьеру как фотограф-любитель и была вынуждена добывать хлеб насущный иным трудом. Она работала то продавщицей, то учительницей, и никто в те годы не смог бы предсказать ее грядущей славы. Любовь к фотографии привела ее на курсы по фотосъемке при Русском техническом обществе, а затем – в ученицы к фотохудожнику Феликсу Надару… в Париж.
Жизнь Мрозовской в Париже вовсе не была похожа на сказочное путешествие, жилось ей сложно, но страсть к «светописи», как называли тогда фотографию, пересиливала все трудности. Хотя Надар в то время уже отошел от портретной съемки и совершил пару-тройку творческих революций, открыв съемку репортажную и формат фотоинтервью, именно его ранние снимки вдохновляли Елену на поиск собственного стиля. Вернувшись в Петербург, Мрозовская открыла фотоателье у Полицейского моста. Туда нередко заходили и простые люди, и ученые мужи, и поэты – предприятие Мрозовской быстро развивалось, а ее известность росла. Заглядывал к ней даже сам Менделеев с учениками.
Вывеска фотоателье. Менделеев с учениками.
Мрозовская часто снимала своих клиентов в модном тогда «неорусском» стиле (и ее фотографии напоминают иллюстрации Сергея Соломко или Ивана Билибина). Одна из таких работ – портрет графини М. Е.Орловой-Давыдовой в кокошнике. Эту серию фотографий, в полный рост и крупным планом, сейчас ошибочно используют в качестве иллюстраций к статьям то о русской эмиграции, то о древнерусском костюме, однако это лишь искусная стилизация, и сделана фотография в Санкт-Петербурге. Кстати, сходство с работами русских иллюстраторов тех лет неслучайно – Мрозовская была приглашена в качестве фотографа в Зимний дворец, снимать легендарный костюмированный бал 1903 года, для которого Соломко создавал эскизы костюмов. Сохранился колоризированный портрет Великого князя Константина Константиновича в русском костюме, выполненный Еленой Лукиничной, живой и непосредственный. Она снимала Великого князя и в кругу семьи.
Великий князь Константин Константинович.
В таком же богатом наряде в духе «русских сезонов» Мрозовская фотографировала знаменитую балерину Матильду Кшесинскую. Кшесинская кажется «пойманной» в мгновенном танцевальном движении, замершей на миг. Хотя процесс съемки в то время был сложным, а клиентам ее ателье приходилось долго сидеть в одной позе, Елена Лукинична стремилась придать своим работам живость, передать мимику и пластику, индивидуальность портретируемых. В этом смысле фотографии Мрозовской близки пиктореализму – попытке придать фотографии живописный эффект случайности, приблизить фотографию к живописи. Сергей Прокудин-Горский, известный сегодня в основном серией цветных фотографий русских деревень, писал о ней так: «В основание работы Мрозовской положено достижение передачи живой действительности, которая, как и всякая правда, в любом воспроизведении ближе сердцу человека, чем превосходно выработанный негатив с изображением мёртвого застывшего лица». Другие критики – вернее, сказать, поклонники – говорили о способности Мрозовской работать с непростой натурой, в условиях тусклого дневного освещения, во время балов и торжеств…
Матильда Кшесинская и графиня Орлова-Давыдова.
Она часто снимала спектакли. Сохранилось немало сценических съемок прославленной актрисы Веры Комиссаржевской. Кроме того, Елена Лукинична выполнила и множество ее постановочных портретов.
Вера Комиссаржевская на сцене.